Птица малая - Страница 106

106

В смысле соблюдения устава церковной службы Марк Робичокс был первым среди членов иезуитской группы на Ракхате, в то время как Джимми Квинн являл противоположный пример, поэтому, когда Марк сел и огляделся, в квартире еще было, как обычно, тихо. Спросонья, как это случается даже с «жаворонками», ночные события вылетели из головы, но затем Марк увидел Сандоса, лежащего в спальном мешке рядом с кроватью отца-настоятеля, и все вспомнил. Его взгляд метнулся к Ярбро, который, как Марк разглядел с облегчением, тоже спал.

Натянув шорты, Марк босиком бесшумно вышел на террасу, где сидела Энн с Аскамой, пытавшейся научить ее усложненной версии «колыбели для кошки», в которую играли руна. Он вопросительно посмотрел на Энн. Подняв глаза к небу, она покачала головой и улыбнулась своим ночным страхам.

– А иногда они просто выздоравливают, – тихо сказал Марк.

– Deus vult, – иронично ответила Энн.

Он тоже улыбнулся и отправился к реке.

Уязвимость их существования на этой планете вновь вышла на передний план, а возможное выздоровление Д. У. не избавило от ощущения, что они танцуют на проволоке, натянутой высоко над землей. К тому времени, когда Эмилио вышел на террасу, растирая лицо в свете позднего утра, Джордж и София пытались решить, смогут ли они прикрепить к самолету нечто вроде веревочной лестницы, чтобы можно было спрыгнуть с «ультра лайта», пока тот будет пролетать над поляной на малой скорости, а потом расчистить ее от кустов, прежде чем самолет зайдет на посадку. Энн красочно расписывала, к каким интересным сложным переломам может привести этот план, в то время как Марк доказывал, что он способен с воздуха определить, являются ли заросли на посадочной полосе древесными или травяными. Несколько секунд Эмилио недоуменно прислушивался к диалогу, затем отвернулся и, умывшись у реки, вернулся в постель.

Он проспал еще пару часов, а когда снова вышел на террасу, даже Д. У. уже поднялся. Выглядел он бледным и помятым, но чувствовал себя немного лучше и пытался шутить насчет мести руна. Откуда-то успел вернуться Джимми, и оказалось, что по крайней мере одна из проблем вполне могла разрешиться сама. Этим утром, как узнал Джимми, жители деревни намеревались отправиться на сбор какого-то урожая.

– Корни пик, – сказал Эмилио, зевая. – Я слышал об этом вчера вечером.

– Они спрашивают, пойдем ли мы с ними, – сообщил Джимми.

– А они хотят, чтобы мы шли? – спросил Джордж.

– Не думаю. Один из них сказал, что прогулка будет долгой, и спросил меня, не собираюсь ли я нести вас всех, – сказал Джимми. – Наверно, это было классной шуткой. Многие подергивали хвостами и пыхтели. Полагаю, они не будут возражать, если мы останемся дома.

На самом деле ему показалось, что руна будут просто счастливы, если чужеземцы не пойдут. Их отряд продвигался со скоростью самого медленного ходока, которым часто оказывалась Энн или София. Никто не жаловался, но было очевидно, что, когда они добирались до места, некоторые цветы уже начинали увядать.

– Если они уйдут, нам не придется объяснять насчет самолета, – сказал Эмилио, усаживаясь.

Небо подернулось дымкой, день обещал быть жарким. София вручила Эмилио чашку кофе. Через две террасы его заметила Аскама, сразу примчалась и засыпала вопросами о здоровье Д. У., к которому стеснялась обращаться напрямую. Еще ее интересовало, почему Мило спал так долго и пойдут ли все копать корни пик.

– Сипадж, Аскама, – сказал Эмилио. – Ди был очень болен. Кое-кто думает, что мы останемся с ним здесь, пока он отдыхает.

Малышка явно огорчилась – уши опустились, хвост поник. Не смирившись, следующие полчаса она посвятила уговорам, пытаясь убедить их идти. Уговоры не помогли, и она объявила себя «пораи», пригрозив, что заболеет, как Ди, потому что ее сердце печально. Энн углядела в этом удобный случай, чтобы расспросить о «сердечной болезни», «пораи», и увлекла Аскаму на другую террасу.

– Теперь слушайте внимательно, – сказал Д. У, когда Аскама и Энн оказались вне пределов слышимости. Его еще сильно трясло, но положение старшего обязывало. – План А: как только берег опустеет, Джордж собирает «ультра лайт», а Мендес и Робичокс вылетают к катеру. Будем надеяться, что страх безвременной кончины у Марка уравновесит чрезмерную уверенность пилота Мендес. Если он сочтет, что можно приземлиться, она рискнет. Их наградой за то, что не разбились, станет расчистка взлетной полосы. Если Марк решит, что приземляться рискованно, то вы, Мендес, повернете обратно. И никаких возражений.

– И что тогда? – спросила София.

– Тогда попробуем план Б.

– Какой?

– Я еще" не придумал… Че-ерт, – произнес Далтон Уэсли Ярбро, настоятель иезуитской миссии в деревне Кашан на Ракхате, отвечая на насмешливые возгласы. – Не давите на меня! Дьявольщина, я же больной человек.

Обсуждения у руна могли длиться не один день, но как только решение было принято, деревня тронулась в путь с впечатляющей оперативностью. С трудом дождавшись, пока из виду скроется последний хвост, Джордж и София отправились в противоположном направлении, к тайнику с «ультра лайтом». В течение часа маленький самолет был собран, и София совершила короткий пробный полет. Связавшись с системами на борту «Стеллы Марис», Джимми выяснил, что погода будет отличной по обе стороны горной гряды. Оставалось примерно семь часов светлого времени.

Сопровождаемые взволнованными напутствиями, Марк и София забрались в кабину, пристегнулись и приготовились взлетать. Остальные смотрели, как Ярбро, нагнувшись в маленький кокпит, жестикулирует, на пальцах показывая маневры при чрезвычайной ситуации. Когда София запустила мотор, Д. У. шагнул назад и проорал с напускной строгостью:

106